Вчера мой сибирский товарищ Рома, который в марте этого года показывал нам Красноярск и его окрестности, позвал меня пройтись по местам, где снимали «Брат 2» в Москве.
Встретились на Хитровке, которая в 7 минутах от нашего офиса на Китай-Городе, но на площади я был буквально пару раз и всегда проходил мимо. А место супер-интересное. «Полицейские протоколы подтверждали, что большинство беглых из Сибири уголовных арестовывалось в Москве именно на Хитровке. Мрачное зрелище представляла собой Хитровка в прошлом столетии. В лабиринте коридоров и переходов, на кривых полуразрушенных лестницах, ведущих в ночлежки всех этажей, не было никакого освещения. Свой дорогу найдёт, а чужому незачем сюда соваться!», — писал Гиляровский, а Станиславский приводил сюда, а конкретно в главный трактир хитровки «Каторга», труппу своего театра перед постановкой «На дне», и с трудом ее оттуда увел.
В соседнем доме от бывшего трактира арка, во дворе которой жил фашист, к нему приходили Данила с другом, да, тот самый у которого гранаты «дают осечку 50 на 50». Но попасть во двор оказалось не так просто, дверь была заперта, код никак не подбирался, никто из жильцов не выходил (а дома именно жилые). Но, как вы понимаете, нас это не остановило, обогнув здание мы оказались во дворе бывшей «Каторги», там и сейчас не выветрился дух ночлежного мрака, перелезли через забор, спрыгнули с крыши (холмистая местность и перепады высот в этом районе были на нашей стороне) и вот мы у «квартиры фашиста». Удивительно, что это самый центр Москвы, но более чем за два десятка лет здесь ничего не поменялось. Деревянные ступени, старые двери, потрескавшиеся стены и облезающая штукатурка. На соседнем доме висит железная коробка — сбор пожертвований на реставрацию самого старого здания в Москве. У Москвы денег на дом не хватило, просят помочь неравнодушных. Пересмотрев кадры из фильма и насладившись атмосферой разрушения, царящей здесь последние лед двести, мы открыли дверь нескольким туристам, пытающимся так же как и мы проникнуть в легендарное место. Как говорил фашист: «свой своему поневоле брат».
Погуляли по другим местам в окрестностях, где снимались сцены погони, и долго пытались проникнуть во двор, где герой Сухорукова стрелял из «Максима». Охранник, похожий на Валентина Гафта, справок не давал, но мир не без добрых людей, и отзывчивый таджик из местного жилищника сказал нам код от домофона очередной арки, который легко запомнить, потому что он 1937-й год плюс один, как заметил Роман.
Во дворе зачем-то закрасили граффити, на котором Сухоруков стал Скруджем МакДаком, пятно на стене — единственное изменение, в остальном, все как и в легендарных кадрах. Жизнь во дворах Китай-Города замерла.
Так как все московские съемки фильма проходили в одном районе, съемочная группа располагалась на одном и том же месте, ровно там, где сейчас стоит памятник жертвам Беслана. Это, по большей части, была та же съемочная группа, которую накрыло лавиной пять лет спустя.
Люди приходят и уходят, а дома и даже атмосфера домов остаются. Вспомнились строчки Славы КПСС:
«В хрущевских и брежневских домах они любили
Важны только дома
Они остались
В хрущевских и брежневских домах они любили
Важны только дома
Они реальность».
Только здесь пласт поглубже, в ночлежках середины 19-го века тоже любили, и не только любили.
P.s.: За фото спасибо Роману и неизвестным людям из мировой паутины, моя камера, как и весь телефон, менее живучи, чем атмосфера дворов Хитровки и творчество Алексея Балабанова.
